По утрам лед стекленеет от морозных утренников, но к полудню ледяная корка превращается в шуршащую под ногами хлябь. Солнце золотит просторы водохранилищ, озер и рек, греет наконец-то по-настоящему, покрывая медным загаром обветренные лица рыболовов, как ни отворачивайся. И первая талая вода уже поступает под тяжелый еще зимний лед, ухающий и вспарываемый трещинами в утреннюю стынь. Весна вступает в свои права.

Шалея от струй свежей воды, щука начинает активно кормиться и двигаться, сбрасывая зеленых пиявок-прилипал. Нередко, отрицая классические каноны, она, даже и крупная, выходит на смешную, казалось бы, мель - 60-70 см, почти под самый лед. Подобные выходы в последнее время были замечены в протоках Чебоксарского водохранилища. Щукарям, обосновавшимся на самом море, ближе к фарватеру, тоже нередко приходится переставлять тяжелые глубинные жерлицы. Щука более плотно выходит на косы среди ям и передвигается вдоль бровок старых берегов, по руслам затопленных рек, предпочитая перепады глубин с 3-4 на 5-6 метров. Время выходов также начинает смещаться от зимних 9-11 к 8 часам. Нередко первые хватки случаются, едва солнце зарумянится над кромкой льда. И уже все чаще бывают вечерние выходы, очень редкие в зимний период. Иногда щука хватает почти в сумерках.

К своему удивлению, я случайно открыл для себя ближнюю городскую рыбалку. Как это нередко бывает у рыболовов, да просто у российского человека - от добра добра ищем... Или уже конкретно, применительно к рыболову, мол, чем дальше - тем рыбы больше. А щучьи тропы, оказывается, иногда совсем рядом пролегают, в пяти минутах от троллейбусной остановки. И как оказалось, уловы на ближней речке-водохранилище не уступали временами волжским, разве что щука не так ярка и толста, а более прогонистая и зеленая. А с Волги рыбаки, кстати, нередко возвращаются лишь с килограммом-другим некрупных окушков и часто без щуки. Славные щучьи охоты сразу после заполнения ложа Чебоксарского водохранилища ушли в предание. Судьба всех водохранилищ, по всей видимости, одинаковая. Сначала, едва вода покроет луга и леса, рыба выходит на эти кормные подводные пастбища, а потом наступает упадок, как всегда случается после пира во время чумы.

Давно я уже бросал взгляды на городское водохранилище, проезжая мимо. И как-то уже сложился вышеописанный стереотип: мол, да какая здесь рыба, у города-то?.. Хотя где-то внутри здравый смысл рыболова со стажем подсказывал: вода относительно чистая, пляж недалеко, следит, наверное, СЭС или как там их сейчас называют?.. Глубины приличные, до 7-8 метров. Земснасряд когда-то поработал. Но как-то все тянуло в дальние дали. К волжским рассветам, закуржав- ленным инеем, к просторам золотистых ледяных полей, за которыми и не всегда виден противоположный берег. К сильной и красивой рыбе и печному теплу землянки на волжском острове, где за ледяной рюмкой чая так крепки компания и суровое мужское братство.

За неимением времени на дальние поездки, прогулялся я как-то на водохранилище-котлован, тоже городской, но подальше. Хоть поклевку бы увидеть, заскучав в меркантильной суете нынешней обыденности. Но на личинок чернобыльника вдруг неплохо стала ловиться весенняя уклейка. Между делом вроде и душу отвел, и в канне плещется десятка четыре плотненьких серебристых рыбок. Так это ведь живцы - пришла вдруг простая мысль. Для судака - лучше и не надо желать. Когда-то не раз выручала меня зимняя уклейка на ловле клыкастого. Но и щука не откажется, оскоромится за милую душу.

Утром мы с сыном Иваном были на водохранилище. С погодой не повезло: дул ветер, было сыро и пасмурно. Места мы также не знали. Пробурив сигнальные лунки, я обнаружил, что глубина около шести метров. Не пойдет. В самой яме обычно шляется лишь рыбья шпана. Надо искать косы и перепады глубин. Но кругом лишь ровные шесть метров с небольшими изменениями в ту или иную сторону. А местами дно понижалось и до семиметровых отметок. Времени у нас было мало и, найдя повышение дна на полметра, все же выставили жерлицы. Как ни странно, почти сразу последовали хватки. Их было четыре, но лишь с тройничка одной жерлицы мы сняли щучку на 800 г.

Через день я снова был на этом месте. Чтобы не рисковать, пяток жерлиц оставил там, где до этого случались хватки, а сам пошел вымерять дно. Почти на середине водохранилища вдруг обнаружил косу с глубинами 4,5-5 м в окружении той же шестиметровой ямы с понижением до 7 м. Выставив оставшиеся жерлицы на косе, пробурил лунку на глубине 4,5 м, опустил конусную открывающуюся кормушку, вытряхнул ее и. начал время от времени ловить некрупную сорожку-плотву.

Ближе к восьми часам поднялись сразу два флажка дальних жерлиц. С одной жерлицы я снял килограммовую щучку, а на другой был лишь сорван живец. Затем «сработала» жерлица на новом месте. С этой рыбиной пришлось повозиться. Жерлицы у меня были озерно-прудовые, миниатюрные и облегченные. Хоть и не крупна по-волжски была добыча, но и леска тонка. К тому же, ледобур, сверлящий в минуту самый толстый лед, был не захватист. Лунка получалась на 100 мм. Щучий свой боевой ледобур на 140 я в этот раз не брал, уверенный в тщедушности местечковой щуки. (В лучшие времена я без ледобура на 180 и не ездил на Волгу. Были когда-то эти самые времена...) Не взял я и багорик в этот раз, чтобы не спугнуть удачу. В общем, душу отвел, вываживая рыбу, хоть и была она всего на 2,5 кг. До половины двенадцатого поймал я еще одну щуку на кило, а там и пришла пора идти по делам. До остановки-то всего минут пять. Особенности городской рыбалки.

Через день водохранилище подарило мне лишь одну щуку, видимо, из-за метаморфоз на изломе погоды, но щука была по-волжски яростна. И багор пригодился уже не шутя. Пригодилась и фотокамера в режиме видео, которую я поставил на снег перед вываживанием рыбины. Камера стояла на корке наста, все время в одной точке. Было видно, как мелькают руки, вываживающие рыбину; в воздухе повисли клубы пара и какие-то глухие звуки, невнятные междометия; затем щука уперлась в лунке, и под лед скользнул багорик. Наконец из лунки тяжело и с натугой выползло пятнистое тело крупной щуки, припудриваясь снежной крошкой. Кадры немудреные, но все равно интересно будет потом их увидеть. Особенно в осеннюю слякоть, в тоскливом ожидании перволедья. И не повернется уже язык после этих событий назвать свою речку-водохранилище «Кокшага - два шага», а проникнется сердце теплой уважительностью к родным и близким сердцу местам, знакомым с детства.

Но оказалось, что основные и самые запомнившиеся сюрпризы местная речка припасла на «потом». Все началось с похода на водохранилище у железнодорожного моста. Кроме плотвичек-сорожек и уклеек неожиданно попались несколько пескарей. Они клевали на русле реки, в небольших заливах, опасно граничащих с быстрыми струями течения, где лед был очень тонким или река вообще не замерзала. Приходилось тыкать пешней, отыскивая эту границу, где и держался пескарь.

Пескари отлично прожили ночь в канне, где вода аэрировалась компрессором для аквариумных рыбок. Бойкими были, на первый взгляд, и уклейки, но не все из них потом были пригодны в качестве живца. Сорожки же, как всегда, были живучи. Их хватило и на следующую рыбалку.
В этот раз, более тщательно промеряя косу, я обнаружил мелководье с глубинами в 3-3,5 метра. Эти мелкие участки дна граничили с четырехметровыми перепадами на основную и ровную глубину, где провалы до 8-9 метров не были пределом. Основную часть пескариков я выставил именно по границам с мелководья на четыре метра.

Сегодня я на льду с Павлом. Если что, будет кинооператором. С вечера, созвонившись, договорились, что товарищ возьмет для жерлиц свой бур на 130 мм, а для промера глубин и поиска рыбы, то есть для частого сверления лунок, я возьму ледобур на 100 мм. Но Пашка то ли забыл, то ли не нашел свой ледобур. И пришлось опять выставлять жерлицы по лункам диаметром в 100 мм.

Выставив жерлицы, сели мы с Пашкой на косе. Набросали в лунки прикорма и уставились на кивки, щурясь от яркого солнца и такого же яркого неба. Слепило глаза и от снега. Но очки запотевали и были назойливо лишними и холодными. Мелочь почему-то даже не трогала насадку, хотя здесь временами обычно поклевывали окуньки и сорожки размером как раз на живца. В таких случаях обычно включается приемник, парит чай в кружках и нарезается тонкими ломтиками сало. И также с банальным уже постоянством случаются в этот момент всякие неожиданные помехи. Рядом щелкнула пружина, взвился флажок над жерлицей и запела катушка, крутясь под сильными рывками рыбы.

Бежать никуда не надо, жерлица рядом. И я медленно подхожу к ней, стараясь не шуметь. Но рыба все равно услышала и рванула еще сильнее. Рванул и я на себя ускользающую леску, а на ней словно топляк завис. Но здесь вроде и топляков нет, и щук крупных тоже. Между тем рыба уже уперлась в лед - ни туда, ни сюда.

- Ну, чего, Паша, отпускать, что ли, рыбу обратно? - мучаюсь обидой. - Где твой бур на сто тридцать?..

Как отпускать? - суетится Пашка, бесполезно прыгая вокруг лунки.

А чего еще делать? Не идет, враспор встала. И пешню я не взял, думал, твоим буром дырки высверлим. Теперь только обратно отпускать, - дразню товарища. Тот чуть не плачет.

А я стряхиваю щуку с багра и толкаю ее обратно под лед. Пашка не верит своим глазам. Думает, точно отпускаю с миром зубастую. Нет, перецепляю щуку под самый кончик пасти и с натугой, кое-как, выволакиваю ее на лед. Красивая рыбина.

Позднее взяла еще одна увесистая щука. И также упиралась в лунке. Взвешенные дома рыбины потянули на 5 и 3 кг. Обе шуки взяли на пескарей.